In these days of unheard-of suffering
One is lucky indeed to have no heart:
Crack-shots plug me again and again,
But have no luck.
Riddled with holes, I laugh
At the furious pack: “Tally-ho, boys!
I am a lattice. Look through me.
Isn’t the landscape lovely?”
But suppose a gun should locate,
Tied by an aching thread,
Beating a hair’s breadth off target,
My Achilles heart.
Beware, my darling. Hush. Not a sound,
While I charge noisily
From place to place around Russia,
As a bird diverts the hunters from its nest.
Are you still in pain? Do you act up at night?
This defenseless extra is what saves me.
Do not handle it roughly;
The shudder would bring me down.
Our destruction is unthinkable,
More unthinkable what we endure,
More unthinkable still that a sniper
Should ever sever the quivering thread.
В дни неслыханно болевые
быть без сердца — мечта.
Чемпионы лупили навылет —
ни черта!
Продырявленный, точно решёта,
утешаю ажиотаж:
"Поглазейте в меня, как в решетку, —
так шикарен пейзаж!"
Но неужто узнает ружье,
где,
привязано нитью болезненной,
бьешься ты в миллиметре от лезвия,
ахиллесово
сердце
мое!?
Осторожнее, милая, тише...
Нашумело меняя места,
Я ношусь по России —
как птица
отвлекает огонь от гнезда.
Все болишь? Ночами пошаливаешь?
Ну и плюс!
Не касайтесь рукою шершавою —
я от судороги — валюсь.
Невозможно расправиться с нами.
Невозможнее — выносить.
Но еще невозможней —
вдруг снайпер
срежет
нить!