Life’s not been grudging of her treasure
Nor done me out of any right
But given all things in good measure
And set my way with warmth and light.
My memory’s a thrum with stories
And songs of home and village feasts,
New songs to celebrate new victories
And old processionals with priests.
And in our quiet backwood — shaken
By the vast changes of our time —
I've heard the olden Winters waken
The distant sleigh-bells’ mournful chime.
Seen swift Springs follow one another.
Whole seas and streams in our backyard,
And frog-spawn on the dark bog-water,
And resin on the pine-tree’s bark.
Known summer storms and forest berries,
Mushrooms, grass-tangled paths and brooks,
A herd-boy’s simple joys and worries
And tears shed over well-loved books.
And early grief and disappointment,
A child’s vindictive fantasy,
No shoes for school and I playing truant,
The dismal grind of poverty,
And ragged want, excluding pleasure
From my poor native backwood s night...
Life’s not been grudging of her treasure
Nor docked me of a single right...
Nor stinted health — a generous helping —
Nor strength to last me in good store,
Nor missed out on first love, first friendship.
Two things that come but once—no more.
Nor fame — sweet poison of our pages,
A shifting sand on which to build —
Nor gathering of bards and sages
Round misted mugs of home - distilled.
Inveterate talkers, quiet listeners,
Subtle of tongue and sharp of wit,
Who love to argue moral issues
And history — and politics.
And in the years of Nineteen Thirty
And ’Forty-One I’ve played my part,
And everything that’s touched my country
Has always touched me to the heart.
The wonder is it still keeps going —
Life’s filled it full as it can hold
Then laid it bare to great winds blowing
From cold to hot and hot to cold.
But what care I for small misfortunes,
The failures that my way bestrew,
When well I know that true good fortune
Is not to get round life — but through,
Nor be an uninvolved spectator
Who’d ford the stream but not get wet
But, as the way runs steeper, straighter,
To share the burden and the sweat
And think it all beginner’s labour
And all one ever shaped or sowed
An insignificant down-payment
On a great debt to others owed.
Where there are helping hands a-plenty
The heaviest work goes merrily.
The way ahead runs none too gently:
But should I tear it then? Not I.
Нет, жизнь меня не обделила,
Добром своим не обошла.
Всего с лихвой дано мне было
В дорогу — света и тепла.
И сказок в трепетную память,
И песен стороны родной,
И старых праздников с попами,
И новых с музыкой иной.
И в захолустье, потрясенном
Всемирным чудом новых дней, —
Старинных зим с певучим стоном
Далеких — за лесом – саней.
И весен в дружном развороте,
Морей и речек на дворе,
Икры лягушечьей в болоте,
Смолы у сосен на коре.
И летних гроз, грибов и ягод,
Росистых троп в траве глухой,
Пастушьих радостей и тягот,
И слез над книгой дорогой.
И ранней горечи и боли,
И детской мстительной мечты,
И дней, не высиженных в школе,
И босоты, и наготы.
Всего — и скудости унылой
В потемках отчего угла…
Нет, жизнь меня не обделила,
Добром своим не обошла.
Ни щедрой выдачей здоровья
И сил, что были про запас,
Ни первой дружбой и любовью,
Что во второй не встретишь раз.
Ни славы замыслом зеленым,
Отравой сладкой строк и слов;
Ни кружкой с дымным самогоном
В кругу певцов и мудрецов —
Тихонь и спорщиков до страсти,
Чей толк не прост и речь остра
Насчет былой и новой власти,
Насчет добра
И недобра…
Чтоб жил и был всегда с народом,
Чтоб ведал все, что станет с ним,
Не обошла тридцатым годом.
И сорок первым,
И иным…
И столько в сердце поместила,
Что диву даться до поры,
Какие резкие под силу
Ему ознобы и жары.
И что мне малые напасти
И незадачи на пути,
Когда я знаю это счастье —
Не мимоходом жизнь пройти.
Не мимоездом, стороною
Ее увидеть без хлопот,
Но знать горбом и всей спиною
Ее крутой и жесткий пот.
И будто дело молодое —
Все, что затеял и слепил,
Считать одной ничтожной долей
Того, что людям должен был.
Зато порукой обоюдной
Любая скрашена страда:
Еще и впредь мне будет трудно,
Но чтобы страшно —
Никогда.